несладко жилось, но властвующие феодалы не забирали всё до последней копейки. Здесь же император и его государственный аппарат забирали львиную долю имеющегося, вынуждая простых французов идти на крайние меры, чтобы выжить.
Жанна успела вдоволь пообщаться с простыми рабочими, мужчинами и женщинами, с грабителями и ворами, с детьми и сверстниками. Их жизнь — это что-то близкое к крайней степени нужды. Грабителей ей приходилось убивать, ибо они хотели забрать что-то у неё, а одному вору она отрубила правую руку. Дело происходило посреди трущоб, поэтому никаких санкций со стороны жандармов не было, ибо не было никаких жандармов. Один взмах тесаком — кисть вора упала в пыль под ногами. Рукав платья пришлось долго отстирывать, но Жанна всегда была последовательной, этому её научил Арким: всегда должно наступать воздаяние. Всегда.
И сейчас она приползла к воздаянию.
Сверху доносились возмущённые голоса, кто-то постучал чем-то деревянным по столу, а затем продолжил монотонно диктовать что-то обвинительное.
Жанна сняла со спины рюкзак и извлекла из него длинный бронзовый «стакан», начинённый порохом и готовыми поражающими элементами.
Также она вытащила оттуда лист бумаги, который поместила под установленный «стакан».
От устройства она отвела бикфордов шнур, протянула его на двадцать сантиметров и прислушалась к происходящему наверху.
Вытащив изготовленную Аркимом зажигалку, она подожгла запальный шнур и стремительно поползла прочь, завернув за угол тоннеля.
Пять секунд спустя произошёл громкий взрыв, но Жанна не реагировала, по пути хватаясь за верёвки, которые с силой дёргала. Верёвки были закреплены на распорках, удерживающих тоннель.
За её спиной валился тоннель, а сама она уверенно двигалась к выходу.
Спустя час с лишним она выбралась в неприметном местечке в трущобах, переоделась в относительно чистое одеяние обычной рабочей, умылась припасённой водой и направилась к своей хибаре.
Она попыталась представить, что стало с верховным судьёй, который являлся её целью, но не смогла. Половина килограмма чёрного пороха должна была отправить около двух кило стальных шариков вверх, на встречу с задницей верховного судьи, восседающим на специальном троне. Стальные шарики должны были пробить пол, дерево трона, а затем превратить судью в фарш прямо на глазах всей собравшейся публики.
Мило улыбнувшись проходящим мимо жандармам, Жанна вошла в свой дом, где кивнула Флорентине, активно пишущей что-то за письменным столом, а затем села с ней по соседству и начала жевать чёрный хлеб, запивая его разбавленным вином.
С одной стороны, она сделала хорошее дело, ведь судили совершенно непричастных к массовому убийству жандармов людей, но с другой стороны, это бедолагам не сильно поможет.
На оставленной под «стаканом» бумаге было очень лаконичное послание для текущего правительства: «Дело якобинцев живёт, вы следующие».
— Я всё сделала как надо, — произнесла Жанна, приблизив к лицу левое предплечье.
Французская империя, г. Париж, подземное логово революционеров, 12 июля 1860 года
Арким лежал на кровати, сложив руки боевой платформы на затылке и думал.
Жанна сделала свою часть работы. Париж сейчас сотрясали ужасные новости: якобинцы вернулись, начав с очень громкого убийства, как оно им обычно и свойственно.
Был «ужасающе жестоко убит Антуан де Ной, верховный судья». Его разорвало на кровавые ошмётки на глазах наблюдающих за судебным процессом зрителей. Заряд был избыточным, достаточно было четверти имеющегося, чтобы надёжно убить его, но нужна была максимальная жестокость, чтобы показать, что мифические якобинцы были настроены решительно.
Этот эпизод привёл к тому, что в трущобах поднялись волнения. Истинной причиной волнений были рейды жандармов, которые в ходе осмотров помещений порой убивали жителей, показавшихся им слишком подозрительными. Якобы объявившиеся якобинцы были лишь поводом к решительным действиям недовольных, которых практически сразу нажали жестоко прессовать усиленные армейскими частями отряды жандармов. Это свидетельствовало о том, что власти были хорошо подготовлены к возможным волнениям.
Пока что всё шло по плану Аркима.
Ночами он рыл подкопы. Работёнка была тяжёлой: рыть было легко, с его-то силищей, но куда-то надо было девать землю. Решение он нашёл в виде заброшенных парижских катакомб, куда он упорно доставлял лишнюю землю и породу.
Можно было обойтись мерами попроще, но ему нужны были гарантии успеха. Неожиданный удар из-под земли — это надёжно и очень пугающе. Никто не может быть уверен в своей безопасности даже дома.
«Революционеры-социалисты» сидели под землёй и отрабатывали приёмы из методичек. Даже Гюго втянулся и уже наизусть знал несколько шифров, с помощью которых предполагалось наладить коммуникацию революционного подполья.
Иронично было то, что они являлись подпольем практически буквально: атаки наносились из-под земли и большую часть времени они проводили как раз-таки под землёй. Не будь Аркима, это было бы невозможно.
Поднявшись с кровати, Арким накинул на себя очередной чёрный плащ с капюшоном и пошёл к выходу. Сегодня для него тоже есть работёнка…
Версаль он пока не трогал, нельзя возбуждать оставшихся в живых адептов Порядка раньше времени. В Париже случалось и не такое, поэтому дерзкое убийство верховного судьи, по мнению Аркима, не слишком сильно удивит и встревожит адептов.
Их предстояло найти, локализовать и уничтожить. Арким считал это своей самой главной задачей, но это оказалось не так просто, как думалось первое время.
Они тщательно скрывались. Будучи поставленными ещё Настоящим Наполеоном на ключевые должности в различных покорённых государствах, адепты не светились публично, почти не покидая Голубых палат, что есть сеть запретных для посторонних дворцов, из которых велись настоящие государственные дела. Про адептов знали как о людях Наполеона, но никто не знал их имён, лиц, ибо они всегда были сокрыты личинами из драгоценного голубого нефрита. Они могли исчезать и появляться в самых неожиданных местах, но так как мир очень быстро стал работать под их диктовку, необходимости в этом не было.
Но это не значит, что они не могут начать скрываться когда запахнет жареным.
Нельзя вызывать подозрения раньше времени.
Арким спустился под землю в старых катакомбах и начал очередной подкоп. Терпеливо утаскивая накопившуюся землю назад и высыпая её в один из тупиков, он невероятно быстро для человека продвигался вперёд.
Двенадцать часов спустя он оказался под главным зданием жандармерии Парижа. Несколько раз чуть не случилось затопление, так как он копал